Детские слёзы на состарившихся лицах, в глазах боль, пронесенная через всю жизнь. От этих интервью щемит в груди и перехватывает дыхание, но это важно и нужно услышать. Спасибо авторам проекта «Мой ГУЛАГ»!
«Сели за прощальный ужин, сходили в баню, папа взял меня на колени, рядом брат старший и второй брат, мама рядом, бабушка подаёт. Приходит милиция. На фоне этого полного благополучия всё оборвалось. Провели обыск. В подполье залезали, всё везде перевернули. Забрали все документы, забрали все фотографии папины, все! И облигации, а их много было – все забрали. Папа утешал маму, говорил: «разберутся, ты не волнуйся, я ни в чем не виноват». Это было 27 октября 1937 года». <…>
«В одном письме папа пишет: «Какие игрушки у Риммы? Покупаете или вы сами их делаете? Как жаль, что она растет без папы, я бы ей купил много игрушек. А ребятам пишет, в основном спрашивает: «С кем ты сидишь? С кем ты дружишь? Ходишь ли ты в библиотеку, какие выписываешь газеты? Занимаешься ли ты в каких-то секциях?»… «Когда я иду на работу в контору, то вижу как дети играют, я далеко обхожу это место, чтобы не видеть их. Мне очень тяжело. Я прихожу на работу с больным сердцем, что где-то мои дети без отца живут», — описывает это и капли на письме».
«Я была школьницей начальных классов. Если видела, что идёт милиционер, я его боялась, я уходила куда-то в сторонку. Был внутренний страх. Было какое-то отторжение, что это плохие люди, что они причинили мне такой вред».
